Народ на Земле

Первые славяне в массе своей появились в Среднем Поволжье не в середине XVI века, как сейчас принято считать – с момента завоевания Казани Иваном Грозным. Они проживали здесь огромным массивом племен еще до возникновения Волжской Булгарии. В IV-VII веках нашей эры значительные территории Среднего Поволжья от реки Суры на западе (это территория современной Мордовии) до реки Белой на востоке (нынешняя Башкирии), от Нижней Камы на севере (современный Татарстан) до Самарской луки на юге занимали племена так называемой именьковской археологической культуры. Эта культура как нечто цельное была выделена еще в 50-е годы XX века. В это же время разгорелась дискуссия о языковой принадлежности этих племен. Вначале преобладала точка зрения, что это были буртасы, потом предполагали, что финно-угры. Наряду с этим имелось мнение о том, что эти археологические памятники оставило тюркское население. Но в 80-е годы XX века появилась очень хорошо обоснованная и доказательная теория славянского происхождения именьковцев.

Фильм "Новая прародина славян", показанный 23.10.2014 на канале "Россия" и посвящённый проблеме раннеславянского присутствия в Среднем Поволжье (именьковская культура). В фильме участвуют: Л.А. Вязов, М.И. Жих, Е.П. Казаков, А.М. Обломский, Ю.А. Семыкин, Д.А. Сташенков и т.д.

Четыре года назад, когда я впервые приехал в Абхазию на отдых, меня многое удивило в этой маленькой стране и в населяющих ее народах, но я был просто-таки поражен – удивлён до некого крайнего предела – после одного, казалось бы, незначительного разговора на местном базаре. Представьте себе: москвичи приезжают из своего мегаполиса, где еженедельно общаются на столичных рынках с хитрыми, порой просто-таки лукавыми продавцами – выходцами с Кавказа – и вот приезжают эти москвичи в один из кавказских городов и… готовы встретить там такое же лукавое отношение. Ведь ни для кого не секрет, что на московских рынках торговцы, например, из Азербайджана пересыпают прекрасно завернутые и уложенные в фирменных ящиках фрукты из Турции или Аргентины (ускоренно взращенные на селитре – нашей же воскресенской в Турции и чилийской в Аргентине) – специально пересыпают в кривые и неказистые коробки, чтобы затем выдать продукцию за как бы отечественную, так сказать натуральную. Примерно с таким ожиданием подвоха мы с женой впервые отправились посреди дня на местный рынок Пицунды, увидели у абхазской женщины шесть видов винограда и поинтересовались, какой же из них местный. Оказалось, что весь привозной, турецкий, а за местным женщина посоветовала нам приходить на рынок пораньше, желательно часам к семи. В итоге мы не стали покупать у неё турецкий виноград, она ничего не выиграла финансово от общения с нами, но истина для этой женщины оказалась важней сиюминутной выгоды. И это характерная черта для абхазов вообще.

Думаю, сейчас, почти через 10 лет после начала работы РОДа, можно сказать, что кое-какую пользу он принес. Главный результат я вижу не в частных делах, не в "спасении рядового" того-другого-третьего - хотя и это очень важно - а в изменении общественных установок. Когда мы начинали - сама мысль, что правозащита может служить народу, и что заниматься защитой чужих прав могут не только какие-то специально назначенные в Госдепе специалисты, но и обычные люди с улицы - не только для широких масс, но и для политически грамотных и активных людей выглядела дико. Так же, как и целый кластер понятий, идущих в одном наборе с "правозащитой" - демократия, права человека, гражданское общество - казались чем-то чуждым и враждебным, отравленными приманками в руках врагов, которые можно только ненавидеть и проклинать, но никак нельзя поставить на службу добра. И вообще было полное ощущение, что, поскольку мир во зле лежит, и все хорошие вещи стали орудиями во вражеских руках, то правильный русский человек должен ненавидеть мир сей и все, что в нем, ничему не верить, ничего, кроме огненного апокалипсиса для всех, не желать, и ни в каких делах мира сего не участвовать. Оказалось, что это совсем не так.

В статье рассматривается проблема соотношения летописных «кривичей» и «полочан». Одни летописные тексты «отдают» верховья Западной Двины кривичам, а другие – полочанам. Исследователи давно заметили это противоречие и попытались прояснить его. Выводы при этом у них получились не просто разные, но нередко взаимоисключающие. Рассмотрев источники и проанализировав историографию, автор приходит к выводу, что кривичи представляли собой особую этнокультурную славянскую общность, расселившуюся на огромной территории и вследствие этого, не имевшую, по-видимому, прочного политического единства. Полоцкая группа кривичей имела своё особое название, полочане, произошедшее от реки Полоты, по берегам которой они расселились. Политические объединения верхнеднепровских и двинских кривичей (полочан) жили, по имеющимся данным, своей независимой политической жизнью.