Народ на Земле

В разных списках Повести временных лет (далее – ПВЛ) место её создания и имя автора указаны различно. В Лаврентьевской летописи в начале ПВЛ ничего не говорится о её авторе. Зато в неполной статье под 6618 (1110) годом, которой здесь заканчивается ПВЛ, в конце имеется запись, указывающая, что автором данного «летописца» является игумен Выдубицкого монастыря святого Михаила Сильвестр, и закончена им работа над ПВЛ в 6624 (1116 г.). В Ипатьевской летописи данной записи нет (и само повествование в статье 6618 г. там не обрывается на соответствующем месте, а продолжается дальше), зато здесь авторство ПВЛ обозначено в самом её начале и автором назван монах другого монастыря, Печерского, причём в Хлебниковском списке указано и его имя – Нестор. Кроме того, текст ПВЛ, представленный в Ипатьевской летописи, имеет ряд отличий от того, который читается в Лаврентьевской летописи. Учёные давно заметили данное противотечение и связанный с ним комплекс источниковедческих и исторических проблем и попытались разрешить его, установив место, время, обстоятельства создания и авторство (или хотя бы какой-то конкретизированный общеисторический портрет автора) оригинальной ПВЛ, признаки её последующих редакций и переработок и возможные сведения о личностях редакторов. Выводы при этом у них получились не просто разные, но взаимоисключающие.

Говоря об исследованиях женского измерения раннесоветской истории Кубани, прежде всего, необходимо отметить, что чаще всего они проводятся в рамках изучения истории повседневности и истории культуры. Но уже опубликован ряд работ посвящённых месту женщины в исторических и социальных  процессах, имевших место на Кубани в первой половине XX в. Сотрудничество коммунистов с женщинами, нередко вынужденными самостоятельно кормить свои семьи, началось ещё до их прихода к власти. Среди первых социальных групп, на которых опирались кубанские большевики в предреволюционные месяцы 1917 г.,  были женщины-солдатки  (жены и вдовы солдат-фронтовиков, преимущественно из числа иногородних).

Удивительная история Само – купца, ставшего бесстрашным воином и непобедимым полководцем, сокрушившим войска Аварского каганата и Франкского королевства, перед которыми трепетали многие народы; иноземца, ставшего славянским князем и всю жизнь верой и правдой достойно служившего своему новому народу и своей новой родине, мало кого оставляет равнодушным.
 
В этой работе историка Максима Ивановича Жиха рассматриваются ключевые вопросы изучения одного из первых известных по источникам славянских предгосударственных политических объединений – «державы» Само (623 – 658): источники, повествующие о Само и его «государстве»; проблема происхождения Само, обстоятельства его вокняжения у славян, социально-политическая организация его «державы» и вопрос о локализации её ядра; историческое значение «государства» Само и одержанных им побед над аварами и франками. В Приложении впервые на русском языке публикуются переводы фрагментов из «Деяний Дагоберта I» и «Обращения баварцев и карантанцев», повествующие о Само и его «державе».

В статье рассматривается проблема локализации лендзян, названных Константином Багрянородным среди восточноевропейских славиний. Показывается, что сопоставление фактов (перечисление Константином Багрянородным по именам всех славянских «племен» днепровского бассейна и отсутствие среди них радимичей, при упоминании живущих на берегах впадающих в Днепр «водоемов» лендзян; существование в Киеве прочной традиции, связывающей радимичей с ляхами, при которой в обиходной речи киевлян они вполне могли называться с оттенком пренебрежения просто ляхами – «новоселами») говорит о том, что под лендзянами (Λενζανηνοι/Λενζενίνοι) Константина Багрянородного следует понимать летописных радимичей.

Плагиаторам - бой. Идея, положенная в основу рецензии М.А. Несина – об отсутствии в работе Т.Л. Вилкул определения критериев того, что считать «заимствованием» – была им просто у меня украдена и мы имеем дело со случаем так называемого плагиата. Подчёркиваю: речь идёт не о каком-то побочном сюжете, нет. Украденная у меня идея является ядром текста М.А. Несина, вокруг которого построено всё дальнейшее изложение. Если бы авторство идеи было корректно указано данным автором, то сама его рецензия на книгу Т.Л. Вилкул в значительной степени утратила бы характер самостоятельного произведения. Видимо поэтому он решил попросту выдать мою идею за свою, не указав её авторство. Но воровать чужие идеи нехорошо и делать так не надо, в приличном обществе за воровство бьют по рукам.