Жих Максим Иванович

В статье рассматривается деятельность Понтия Пилата – римского государственного деятеля, занимавшего с 26 г. по 36 г. (или, возможно, по 37 г.) должность префекта римской провинции Иудея. Будучи человеком, преданным интересам Рима, в период своего правления Иудеей Пилат ставил своей целью приведение мятежных евреев к покорности Римскому государству, обеспечение в провинции мира, безопасности и стабильности, недопущение никаких проявлений иудейского сепаратизма, для чего действовал достаточно жёстко. Иным Пилат предстаёт в Евангелиях: здесь он, в общем, справедливый правитель (разобравшись в существе дела, хотел отпустить Иисуса), не выдержавший, тем не менее, давления иудейских старейшин, выдвинувших против Иисуса серьёзное с точки зрения римского права, хотя и необоснованное, обвинение, и пригрозивших Пилату доносом в Рим.

В статье рассматривается проблема происхождения и начальных этапов истории славян. В ходе расселения индоевропейцев их восточная (сатемная) группа, археологически соответствующая культурам боевых топоров (шнуровой керамики), после ухода носителей индо-иранских диалектов на восток, положила начало балтийско-славянскому языковому континууму, охватившему территории от Северной Польши до Волго-Окского междуречья. В рамках балтийско-славянского языкового континуума возникло два «полюса», между которыми существовала широкая полоса промежуточных диалектов разного уровня взаимной удалённости, и происходило «притяжение» и перераспределение диалектов: условный «славянский полюс» и условный «балтийский полюс». В дальнейшем «славянский полюс» притянул к себе и поглотил большую часть диалектов балтийско-славянского континуума, а на «балтийском полюсе» произошла консолидация и сложение восточно-балтийских языков (литовского и латышского). Поскольку пра-славянский язык наиболее близок пра-прусскому, он должен был располагаться в западной части славяно-балтийского ареала. Формирование в VII-VI вв. до н.э. двух культур: культуры западнобалтских (самбийских) курганов к востоку от Вислы и поморской (померанской) культура к западу от Вислы было археологическим отражением размежевания пра-славян и пра-пруссов. В дальнейшим носители поморской культуры мигрировали в Повисленье (где сложилась культура подклёшевых погребений) и в Поднепровье (где сложилась зарубинецкая культура). По всему пути их миграции формируются памятники, ведущие к достоверно славянским культурам раннего средневековья.

В статье рассматривается миграция сербов и хорватов на Балканы в контексте международных отношений 20–30-х годов VII века. Показано, что приходящаяся на время правления императора Ираклия (610–641) волна славянского продвижения из Центральной Европы на Западные Балканы была составной частью военного и дипломатического противостояния, в ходе которого авары стали союзниками Персии, а славяне – союзниками Византии. Жившие в Средней Европе хорваты и сербы вошли в состав «державы» князя Само, утвердившейся в ходе ожесточённой войны с аварами. Обосновывается гипотеза, в соответствии с которой существовала прямая связь между существованием боровшегося с аварами славянского «государства» Само в современной Чехии и соседних областях, и хорватско-сербской миграцией из данного региона на запад Балкан, происходившей при содействии императора Ираклия. Продвижение славянского населения из пределов «державы» Само на Западные Балканы носило характер стратегической колонизации: Аварский каганат тем самым брался в железные клещи; на антиаварской основе создавался союз между славянами «державы» Само и Византией, заинтересованной в разгроме аваров и прекращении аварских набегов на земли империи, в чём ей должны были помочь ставшие федератами Константинополя группы сербов и хорватов, отправившиеся на Балканы.

В разных списках Повести временных лет (далее – ПВЛ) место её создания и имя автора указаны различно. В Лаврентьевской летописи в начале ПВЛ ничего не говорится о её авторе. Зато в неполной статье под 6618 (1110) годом, которой здесь заканчивается ПВЛ, в конце имеется запись, указывающая, что автором данного «летописца» является игумен Выдубицкого монастыря святого Михаила Сильвестр, и закончена им работа над ПВЛ в 6624 (1116 г.). В Ипатьевской летописи данной записи нет (и само повествование в статье 6618 г. там не обрывается на соответствующем месте, а продолжается дальше), зато здесь авторство ПВЛ обозначено в самом её начале и автором назван монах другого монастыря, Печерского, причём в Хлебниковском списке указано и его имя – Нестор. Кроме того, текст ПВЛ, представленный в Ипатьевской летописи, имеет ряд отличий от того, который читается в Лаврентьевской летописи. Учёные давно заметили данное противотечение и связанный с ним комплекс источниковедческих и исторических проблем и попытались разрешить его, установив место, время, обстоятельства создания и авторство (или хотя бы какой-то конкретизированный общеисторический портрет автора) оригинальной ПВЛ, признаки её последующих редакций и переработок и возможные сведения о личностях редакторов. Выводы при этом у них получились не просто разные, но взаимоисключающие.

В статье рассматривается проблема локализации лендзян, названных Константином Багрянородным среди восточноевропейских славиний. Показывается, что сопоставление фактов (перечисление Константином Багрянородным по именам всех славянских «племен» днепровского бассейна и отсутствие среди них радимичей, при упоминании живущих на берегах впадающих в Днепр «водоемов» лендзян; существование в Киеве прочной традиции, связывающей радимичей с ляхами, при которой в обиходной речи киевлян они вполне могли называться с оттенком пренебрежения просто ляхами – «новоселами») говорит о том, что под лендзянами (Λενζανηνοι/Λενζενίνοι) Константина Багрянородного следует понимать летописных радимичей.